Родина.

Не надо мне другого счастья -

С тобою рядом только быть.

Великие твои просторы,

Иному краю не затмить.

Куда мне до великого поэта,

Рождённого тобою златоглавого певца?

Прильнуть бы у воды к красавице - березке,

Твои внимая голоса.

         С чего начинается Родина? Наверное, на этот вопрос уже ответил своими стихами Михаил Матусовский. Для каждого человека значение этого слова несёт, порой совсем разный смысл. Так, например, для одного Родина - это государство, в котором он живёт, а для другого - земля, на которой он родился, для третьего же, Родина - это то место, которое приняло его, стало его домом. Прежде всего, хочется сказать о том, что чувство любви к родине невозможно передать словами. Оно настолько высоко и недосягаемо, настолько сильно и волнующе, что человека, владеющего им, можно смело назвать невероятно богатым. Не верьте людям, гордо бьющим себя в грудь и кричащим о своей безумной любви к родине. Знайте - они фальшивы так же, как и фальшива их любовь. Ибо она не требует доказательств и криков. Располагая таким богатством, разумный человек не будет о нем говорить. Ему хватит и того, что оно у него имеется.

         Повезло тому, кто может назвать своей родиной Россию! Помнится мне: в детстве, у бабушки с дедушкой, в обычной, ничем не примечательной русской деревне, той самой, где почти каждый дом уже давно покосился, скукожился и сморщился, будто ворчливый старик, одним только видом своим выражающий недовольство ко всему, что его окружает, гостил я каждое лето, и каждое лето ждал, будто оно было последним. И хотя у бабушки всегда было много забот по хозяйству, заставить меня полоть грядки было трудно.

           Первым же делом, по приезду, я бежал в сарай и искал там свою удочку. Удочка моя, сделанная из какой - то, найденной во дворе, палки, была настолько совершенна и удобна в использовании, что ловить ей было одно удовольствие, а рыба, словно по велению волшебства, никогда не заставляла себя долго ждать и яро пыталась проверить способности моего прекрасного удилища. Рыбалка - дело важное, не терпящее спешки, к ней нужно относиться с особой серьезностью, и подготавливаться заранее. По этому, перед тем, как пойти на рыбалку, я брал старую ржавую бабушкину лопату и шёл прямо на её грядки копать червей. И хотя я всегда получал за это по шее, но именно в её грядках водились огромные, жирные, упитанные и сочные черви. И вот, набрав червей вдоволь, даже не отпросившись у бабушки, за что так же частенько получал, я брал ведро и удочку, и, бросив лопату на перерытых грядках, отправлялся в путь.      

             Путешествие моё было не долгим, но весьма содержательным. Начиналось оно с того, что выйдя за пределы бабушкиного дома, нужно было дойти до главной, деревенской улицы. А уже по ней, никуда не сворачивая, идти все время прямо. В глубокой, русской деревне жизнь течёт медленно, размеренно и спокойно, будто вне времени, поэтому именно здесь я чувствовал себя совершенно иначе. Мне не хотелось обратно в город, не хотелось дышать этим мерзким, грязным воздухом, не хотелось существовать среди бездушных, бетонных построек, и людей, носящихся в суматохе своих дел, поглощенных серостью бытия. Здесь, в деревне, все было иначе. Везде ощущалась свобода и какое-то необъяснимое блаженство, наполняющее каждую твою клетку счастьем и дающее понять, что только тут в полном масштабе можно ощутить Россию! Люди здесь тоже иные - простые и добрые. Никто не оставит тебя без внимания: кто- то пожелает удачной рыбалки, кто - то просто улыбнётся, а один старичок, живущий в самом конце деревни, у тропы, сворачивающей в лес, весь обросший и с густой бородой, всегда улыбался и махал мне рукой вслед. Улыбнувшись ему в ответ, я сворачивал по той самой тропе, ведущей в лес, и моё путешествие продолжалось, становясь все интереснее и живописнее.

           Русский лес! Может ли быть что - то красивее него? Необъяснимое ощущение радости и в то же время какого - то величия, захватывающего каждый уголок души, заполняет тебя полностью, не оставляя равнодушным к этому великолепию. Идя по извилистой тропинке, я жадно вдыхал лесной запах, и не понимал, как можно в него не влюбиться. Порой мне хотелось бросить ведро и удочку и, мягко расположившись на траве, у старого дерева, долго и сладко дремать. Кругом невероятная тишина, только ты и лес. Никто не возмутит твоё спокойствие в этом сказочном мире, а он, в свою очередь, укроет тебя, уединит среди услады и гармонии.

             Тропа вела меня дальше и вот, насладившись лесом, выходил я к реке. И здесь: на берегу, среди огромных камышей и непроглядной зелени, встречал меня старый деревянный пирс. Место это, окружённое какими только можно растениями, настолько пестрило обилием зеленого цвета, что его безумное наличие рябило в глазах, отчего они изрядно уставали, но, то непередаваемое ощущение благодати от единения с этим местом заставляло забыть совершенно обо всем, и полностью ему отдаться.

             Расположившись на пирсе и подготовившись к рыбалке, я, насадив самого большого червя, огромным махом закидывал леску почти на центр реки. Поплавок, сначала лежавший плашмя на воде, через некоторое время вставал, и я, полностью превращаясь во внимание, начинал пристально за ним следить. Вдруг поплавок начинал беспорядочное движение, то вперёд, то назад, то куда - то в бок. Затем, когда я уже было подумал, что потерял клев, движение возобновлялось. Но я ждал, моя рука была наготове, стоило мне не в ту секунду дернуть её, и неудачная подсечка могла запросто испортить долгие минуты ожидания. Но то самое ожидание и терпение всегда вознаграждалось мне, когда поплавок вновь начинал движение, а потом и вовсе уходил под воду, плывя в одном направлении. Это означало, что рыба повела, и мою руку уже ничего не останавливало. Достав первую рыбу, неважно какую: плотвичку, красноперку, леща, или сдуру клюнувшего ерша, меня переполняло такими эмоциями, что порой, держа в одной руке бедную рыбешку, я хаотично прыгал по пирсу и радовался этому невероятно важному событию.

                 Рыбалка была, скорее, приятным бонусом к моему пребыванию среди этих красот. Я шёл не ради неё, а ради созерцания прекрасного. Здесь, на этом деревянном пирсе, держа в руке удочку, я размышлял о вечном, о высоких вопросах, свойственных человеку. Моя душа не болела, я был свободен от всего, что меня тяготило и мучило. Вот она Россия! Вот она Родина! Русский дух здесь ощущался всюду. Ещё ребёнком, меня переполняло чувство гордости за то, что я русский, что я родился, рос и буду жить на этой божественной и замечательной земле.

                 Наловив кучу рыбы и просидев на пирсе до самой ночи, я возвращался домой. Ночной лес не пугал меня, напротив, казался мне ещё более таинственным и загадочным, а тропинку легко было разглядеть даже ночью. Выйдя из леса, приветствовали меня редкие огни, еще горящего в окнах домов, света, а я, остановившись на минутку, пытался их сосчитать. Люди отдыхали от дневных забот и готовились ко сну. Готовилась и деревня. Я шёл медленно, неохотно. Будь моя воля, я бы и вовсе не уходил с того пирса, а, оставшись, всю ночь смотрел на звёзды. Но я шёл домой, там, у крыльца, меня уже ждала, вовсю распереживавшаяся бабушка. Бабушка безумно любила меня, но всегда ругала за мои приключения. Она не понимала, как много они для меня значат. Наказанный, отправлялся я спать, зная, что с утра буду обратно закапывать все свои ямы, оставленные после поисков червей. Все это не волновало меня: уставший, но переполненный счастьем, я моментально засыпал.

                   Родина, как много хвалебных од тебе оставлено, как много стихов и книг о тебе написано, но как мало тех, кто любит тебя так, как люблю тебя я...